Кадыйр Сибгат сәхифәсе

ВОЗВРАЩЕНИЕ ВЕРЫ

Pазмышление поэта (сценарий для фильма Киностудии «Ак Буре» в переводе с татарского Рубин Фатхи и Ахмета Адиля. Фильм озвучивал журналист Джавдат Ахметов. 1993.)

Межвременье… Уже не дни, а годы тревоги нашей. Все перепуталось, смешалось в трагическом узле: вчерашние идеалы и сегодняшний беспредел, каждодневные заботы, сомнения и размышления о смысле бытия. Земля уменьшилась до яблока вселенной. Теперь мы можем ее разглядеть, возвысившись или себя унизив.
И, казалось бы, откуда быть тревоге, постоянной настороженности. Мечта моего народа, сокровенная боль, страстная, наперекор всему, вера в будущее обретает зримые черты в образе с названием Республика Татарстан, поднимаясь с колен, расправляя крылья. Брат обратился к брату на родном языке. И по-иному озвучился мир. Вера ступила на порог дома. Но душа моя беспокойна. Огонь ее трепетен. Сомнения не покидают меня. Устойчива ли возрожденная гордость? Не напрасны ли усилия? Оглядываюсь вокруг, смотрю в будущее. Вглядываюсь в прошлое, вдаль истории... В памяти у нас у всех распад легендарных Великих Булгар, трагическая судьба Казанского ханства.
Взорвалась адским пламенем вражда между вчерашними братьями. Сорвана скатерть с гостеприимного стола. В братских республиках льется кровь. Люди, целые народы теряют уважение друг к другу, скудеет внутренний мир, разрушается гармония души человека. Как противостоять разгулу преступности, разврата, воспитать молодое поколение…
Слава Аллаху! Снисходит до нас момент истины, оживает надежда, приходит вера.
Дай, Аллах, силы противостоять натиску недоверия, укрепи веру, убереги детей от соблазна шайтана. Ведь не обездоленные же мы на пиру жизни. Есть на что оглянуться, вспомнить, чем гордиться, что беречь!
Идель и Чулман – великие реки Татарстана. Волга и Кама – мои поводыри, свидетели эпох. На этих берегах когда-то шумела и ликовала другая жизнь открытого для радости народа. Были заботы, были тяготы, но были и праздники. Умирали старики – рождались младенцы, наливались мускулы – приходила любовь. Сменялись поколения, обновлялся мир. И в нем всегда находилось место для «старого» и «нового», являя постоянство, передающее тепло поколений как рукопожатие.
А река несла свои воды. Путешествовали торговые люди в заморские страны. Караван за караваном уходили от ворот крепости. Путешествовали по воде, по суше. А начало нескончаемого пути лежало здесь, по Иделю и Чулману. Европа и Азия сходились на одном причале, соединенные общим интересом торговли, знаний, являя не корысть, а дружественные связи.
И религия ислама пришла по воде протяжным распевом священного Корана. Что передавалось в наследство? Что было ценное? Природная красота оберегалась, как данная Аллахом благодать. И небо было чисто, и воды прозрачны. И леса густы, и земля податлива. Как же случилось разорение? Оглядывается сегодня человек на опустелые берега, где хлама больше, чем рощиц и ручеек. Оказалось, ой как недолговечна красота без любви и пригляда. Подгнили венцы, покачнулась основа.
Помутнели воды Иделя и Чулмана. Как топляки на дне спит память.
Неторопливо текут Идель и Чулман. Контрастны картины берегов – то нагромождение камня, то уединенный монастырь в лесной стороне, то восхищение, то горькая печаль, то ласка, то коготок по глазу.
Высоко стоит «Чертово городище», как онемевший перст. Почему «чертово»? Кто же так нарек его – сторожевой пост моих предков? Аль-Булгария – большой и красивый город, а нынешняя Елабуга лишь осколок, выросший на месте бывших развалин. А камни пошли в «дело»: легли бездыханно в основание других царств-государств. Поди сыщи... Вот и торчит перст башни облупленным ногтем.
Нет нынче на побережьях татарских деревень. Карающим указом царя Ивана Грозного не велено было селиться татарам по руслам многоводных рек. Срезал с корня, загнал куда поглубже и похуже. Вот и ютятся аулы по горбатой земле. Но свято место пусто не бывает. Только другая речь в этих селах.
Учит история, стучится в сердце, да не достучится. Неуважение, высокомерное отношение к чужому языку, пренебрежение, уничтожение культуры другого народа в конечном счете всегда ведет к забвению своей культуры, варварскому отношению к своим святыням.
Слетела позолота с некогда прекрасных куполов, больно глядеть на разруху. Не ведаем, что творим...

Приходим... И в раздумии стоим.
У камня нету слов. Нет слов у камня.
Здесь свод ворот. Провал. Становья дым.
Хозяин где? Молчит о том окраина.
Музей что знает, хоть и есть пригляд, 
когда в живом-то доме мало света, 
слова и мысли чаще невпопад?
Реликвии в стеклянных люльках спят.
Зеваки, те всегда при этом.
А день так ясен и голубоглаз.
Спокойна Кама. Булгары чуть дышат 
в развалинах. Как будто бы намаз 
творит само великое затишье.
И думы от истока уплывают вдаль, 
где облако блестит, как сабли острой сталь.

Нет, не проливали Великие Булгары чужой крови, не покушались на соседние земли. Сжимались в единый кулак во время коварных набегов, видя смысл жизни не в войнах, а в созидании, творчестве и мирной торговле. И первые набеги монголов, а позже многотысячных войск Тохтомыша подорвали силы булгар, облегчая задачу разрушения страны Федору Пестрому.

Вот и мера – колесная ось.
Кто повыше чеки – сабля рубит.
Деспот зверь, а не бог или гость.
Тут не милуют – губят!
Но в ребенке отцова душа 
сохраняется с зыбки.
Так забудь и отринь?!
Хороша 
жизнь без света улыбки.
Край забудь, колыбель?!
Свой язык?!
С корнем! И без молитвы?
На коленях ходить не привык?
В стойле овцы пугливы.
В сердцевину дьявол залез.
Испоганил надгробья.
Только копоть по шелку небес.
А в ответ – темный взгляд исподлобья.
На костях новый храм не растет.
Стон из трещин столетий.
Эхо слышит безмолвный народ.
Обжигается память о плети.

Эти прибрежные развалины лишь маленький лоскут, отколотый угол от бывшей Великой Булгарии. Это освященный народной памятью мавзолей, распахнутый всем ветрам. А сколько сожжено, разрушено, разграблено, а сколько же еще погребено под землей?! А сколько теперь уже под водой? Вся остальная Булгария: окна, двери, арки, палаты...
Были звучные, гордые имена, не слышно их нынче – вымер звук? Вслушайтесь в безответное: Кубрат-хан, Кодрат-хан, Ишкул, Алмуш-хан... Чьи уста последними помянули знатного ученого Сулеймана ибн Даута? Кто постиг высокий слог великого Кол Гали? Безыменными тенями исчезли мастеровые, лекари.
Огради нас, Аллах, от беспамятства. Нет, время не лечит. Тысячелетняя рана больнее. Забвение продолжается. От чего мы бежим, отдаляемся? Передо мной как бы разорванная на звенья цепь времен. Вот в чем суть моего беспокойства. Разомкнутое время – уже не время, а сиротство. Нация- семья- личность. Мы жалкие свидетели вырождения когда-то звонкой и чистой культуры Великих Булгар, Казанского ханства. Кого же винить в вандализме? Ведь он многолик: ... и по сей день в нагой своей картинности процветает в Армении, в Грузии, в Сербии, Таджикстане. Виновен не народ, а соискатель державной власти. Он агрессивен, он деятелен. А мы дремлем до возгорания. Не греховно ли наше безразличие? Грех-то наказуем свыше. Безразличие – плесень, ржавчина, разъедающие потихоньку культуру. Засыпающий перестает слышать. Сильный давит слабого, но в свою очередь сам слабеет. Такова цепочка порабощения. Круг замыкается.
Без единства нет сплочения. Плот распадается на перекатах. Разве не исчезали прежде целые народы с лица земли, становясь безязыкими? Время призывает к размышлению, неспешному раздумью. Великие Булгары, Казанское ханство пали в одиночестве, в роковой обособленности. Нас разметало, как раздробленные камни брошенного храма, по всей земле мира. Возможно ли духовное единство, увы, разбросанных, разномыслящих, разно живущих? О том моя дума. Тревожна, как ожидание грозы. Как сцепить нацию, уберечь ее от надвигающегося вымирания? Увязать прошлое с будущим, соединить концы?! И невольно видишь и слышишь, как двигается, вспыхивает, переговариваются копытами пространство: сабли, копья, дубины, огонь, колесный гул. Моя фантазия укрощает расстояния лет. Кто-то незримый руководит ею, населяя долы давно погибшими видениями.
За стенами «Черной Палаты» жар опаляет душу. Здесь в незапамятные времена Булак Тимур заживо сжег последнего правителя Великих Булгар со всей семьей под торжествующие крики воинов. Жители с ужасом глядели на купол, охваченный огнем. Наверху сидела младшая дочь хана. О чем она молила небо? Наверное, чтобы оно поскорее взяло ее к себе. Это – легенда. Но я верю ей. Легенда как охранная грамота безмолвия.
Да, сами возводим, возвеличиваем – сами же рушим, повергаем в пыль. За счет унижения одной культуры процветает ли другая? Ответ однозначен. Но почему же в смутные лихолетья первым падают храмы, мечети, церкви, синогоги? Очищение огнем – не слишком ли безжалостная плата? Да и все ли можно поднять из руин?
Не пропадает вселенский свет звезд. Что для него тысячелетие? Каждую ночь он, этот свет, освещает лицо земли. И не случайно вознесен полумесяц на вершину веры – на острие мечети.
К выси устремлена мысль человека. Само небо приглашает погрузиться в глубины мироздания, где скрепляются прошлое с будущим – в вечности. И взлетают молитвы мотыльками к тайне Аллаха.
Мой взгляд тоже погружен в бездну неба, к полумесяцу – вечному страннику небесного поля. Моя молитва обращена к открытому величавому пространству. Я чувствую кровную связь земного и небесного. Я узелок в череде столетий, горячий ток в крови из минувшего в грядущее.
«Там был «Ага базар», – тычут палкой в сторону воды старики, – теперь не достанешь».
Все унесет водичкой, все унесет ветерком. А реке пологается течь по воле Аллаха, не по своеволию человека. Своеволие – грех самозванства, проклятие на нем. Под водой остались святые места предков. Легли на дно сотни деревень, кладбищ. Утонуло наше «вчера»... Не все ли равно куда течь реке? О чем переговариваются ее волны, знавшие много слез, много крови?
Сегодня мы смотрим в обнесенные пеплом лицо истории своего народа. Разглаживаем тысячилетние морщины.

Течет река, течет...
Вода уходит в даль...
На берегу – камыш да я.
Во мне – печаль.
Извилисто течет, 
волнуется река, 
ударами судьбы стучится в берега.
Уходит в даль вода...
Года во вслед бегут...
Лишь берег да камыш 
стоят, как прежде, тут.

Родники – это наша святыня. Тайные желания совести, бьющие из-под земли. Сок сердца. Не стерлись тропы с равнины времени. Ведут они к родникам. Есть чему поклониться, освежить горло, промыть веки. Есть еще родники. И не исчезнет народ, пока не иссякла совесть, память, вера...
Человек силён верой. Народу нужна совесть. Мудрец сказал: «Кто несет свой фонарь за спиной – тот отбрасывает тень впереди себя». Мы слишком долго несли свой фонарь за спиной. Если Аллах хочет наказать – он лишает разума. Стыдно, мы отвернулись от веры. И он наказал – своими руками накинули мы петли на стройные башни минаретов и, придушив, растоптали. Отечество наше опустилось на колени. Забыли гордость. Потеряли цель. Достанет ли сил встать в полный рост? Вернется ли разум?
Всемилостивый Аллах справедлив и милосерден. Да только сумеем ли мы сами покаяться.
Слава Аллаху, мы не забыли свой род, свои корни. Мы не сегодня родились и не завтра исчезнем. Мы еще помним в какой стороне свет и куда возносить молитвы. «Свет с Востока», – говорили древние. Он не гаснет, и правоверные мусульмане поднимаются с колен. Униженный народ гордо выпрямляет голову, восстает из мрака.
Да, строим мечети. Скоро в Челнах откроет свои двери семиглавая соборная мечеть, с высоких куполов в тишину польется распевный намаз, призывая к миру, труду и вере.
Распрямив плечи, с достоинством оправляя чистые одежды, скромно покрыв седину поблекших волос, медленно идут старики, всю свою жизнь сохранившие сокровенную веру, мечтавшие преклонить колени в мечети, только не было мечетей. Сегодня встрепенулись, ожили, появилась мечта. Но они не вечны, уйдут старики. Кто после них придут в наши мечети? Не разорвется ли цепь поколений? И подхватит ли эстафету молодое поколение? Не потерять бы! Сохранить и приумножить терпение, силу духа, веру. Вот в чем наша задача.

О Аллах, ты прости нам мирские дела, 
что греховны, и так велики.
Мы брались за дела, не сказав бисмилла.
Мы творим тебе вопреки.
Наши души не грели молитвы огни.
Добродетель покинула нас.
Видно, карой за то – наши тяжкие дни.
Видно, пробил возмездия час.
От засилья жулья, проституток, 
рвачей не уйти. Не пройти стороной.
Нет почтенных отцов. 
Нет послушных юнцов.
Каждый стал одержим сатаной.
Всюду кровь человеческую человек 
проливает, рождая сирот.
Сиротеет твой раб, проклиная век.
Сиротеет честной народ.
Тот плюет на родных и друзей бытие.
Этот – грабит, зверея во зле.
Позабыт нами Аллах, но не может сие 
продолжаться век на земле.
Поверни к нам лицо. Не отверни лица, 
продлевая тяжкие дни.
Я тебя умоляю, как отца, 
поверни к нам лицо, поверни.
Обессиль ты злодея, что к совести глух.
Жизнь без совести не дорога.
Ты верни ему совесть и веру, и дух, 
чтоб ожил в нем твой раб и слуга.
Поумерь аппетиты обжор и хапуг.
Неумеренность – корень их бед.
Награди милосердием преданных слуг, 
воздержанию давших обет.
Потерявшему стыд не потворствуй в делах.
Лиходея уйми наконец.
Защити ты раба своего, о Аллах, 
чьей судьбою играет делец.
Если сам человек не хозяин себе, 
значит нужен ему господин.
Потому я молюсь, обращаясь к тебе.
И в молитве я не один.
За проклятьем проклятье не шли во след.
Тяжелы проклятья следы.
Человеку не вынести новых бед.
Человечеству – новой беды.
Об одном прошу тебя прежде всего, 
как просит пощады бунтарь:
Ты с любовью создавший раба своего 
не убей как жалкую тварь.
Чтобы справиться с сильными мира сего, 
что над нами качают права, 
дай веру отчизне прежде всего.
Отчизна – всему голова.
Воскреси в нас надежду, всели в нас любовь, 
даруй пробуждения весть.
И спаси наши души, спаси, чтобы вновь 
нам веру святую обресть.
Молитве, идущей от сердца, внемли.
Не стань к молитве глухим. 
Бью челом пред тобой, бью челом до земли.
Бисмилла-иррахман-иррахим...
Помоги мне покой обрести.
Ты прости человека, 
прости.

Если судьба страны в руках у старшего поколения, будущее – в руках детей. Что нас ожидает? Как мы воспитаем следующее поколение? Сохраним ли переданное нам от наших дедов присущее моему народу трудолюбие, терпение перед невзгодами, доброту и мягкость? Вот наша главная забота. Задача школ, гимназий, медресе, родителей дать им не только знание, но и «разумное, доброе, и вечное». Только тогда наши дети вырастут добрыми, чистыми, крепкие духом и с верой в душе. Независимая Республика постепенно становится на ноги. Начинает обретать зримые черты. Многонациональный народ моей страны имеет свое мнение, спокойно игнорируя навязанное, стремясь решить свои проблемы самостоятельно, по-доброму. А в душе моего народа чистота помыслов булгарского деда и гордая татарская кровь.

Поэт Кадыр СИБГАТУЛЛИН
Авторы сценария Нафис ГАФИЕВ,
Кадыр СИБГАТУЛЛИН
Директор студии Табрис ГИМАЛЕТДИНОВ

---